Актёры: автор, Зюка, Дюка.
Декорации: Столы, стулья, ручка (перо), кипа бумаг, соответствующая одежда для персонажей.
Рецензия: Не зря говорят, что палка о двух концах, а каждая медаль имеет две стороны… Так же и в жизни – всякую ситуацию можно рассматривать с точки зрения собственного эгоизма, или же с позиции Божьей любви. В этой постановке вы сможете проследить, как меняется отношение к жизни у героев, в зависимости от избранных ими путей решения проблем. К тому же, она наглядно демонстрирует нелицеприятие Бога – Ему все равно, кто в человеческих глазах выглядит “духовным” христианином, а кто “плотским” – Он говорит к открытому ищущему сердцу!
На сцену выходит дама явно творческого поведения, с бабочкой на шее, кипой бумажных листов в руках и ручкой [гусиным пером]. Делает несколько проходов по сцене, раздумывая над чем-то с явным напряжением. Наконец застывает посредине сцены лицом к залу, глядя вверх с выражением внутреннего мучения на лице. Вдруг выражение её меняется, она как бы замирает, прислушиваясь настороженно к происходящему внутри. Через мгновение выражение её лица начинает меняться из настороженного в радостное. В конце концов, она смеётся, освобождено, и восклицает: "Слава Богу!" Бежит к столу в (левом) углу сцены, садится и начинает что-то лихорадочно записывать, пару раз останавливаясь, чтобы пережить снова счастливое разрешение творческой проблемы и воскликнуть: "Слава Богу!" Наконец ставит увесистую точку и говорит, глядя отсутствующе-счастливым взглядом поверх зала: "Да-да! Только так и не иначе это должно закончится!" Несколько мгновений ещё продолжает смотреть поверх зала, затем переводит взгляд в зал и обращается к нему так, как будто продолжает никогда не прерывавшийся разговор:
Автор: Так вот, друзья! Именно так эта история и началась! Жили-были два друга. Звали их... Зюка и Дюка.
На сцену выходят два человека пантомимного вида, только без грима, в чёрных балахонах, закрывающих их от шеи до туфель, останавливаются на авансцене, без выражения глядя в зал. Автор оглядывается на них и продолжает последующий монолог, обращаясь поочерёдно то к залу, то к персонажам, смотря по смыслу.
Автор: И были они оба христианами. Зюка был приземленным, плотским христианином [Зюка делает хмурое выражение лица, скашивая глаза к переносице], а Дюка – возвышенным, духовным [Дюка делает счастливое выражение лица].
Здесь Автор, спохватившись, заглядывает в рукопись.
Автор: Ой, то есть, Зюка был духовным христианином [Зюка меняет выражение лица на счастливое], а Дюка – плотским [Дюка меняет выражение лица на хмурое со скошенными глазами]. Зюка был высоким [Зюка встаёт на цыпочки] и серьёзным [меняет наклон головы], с растрёпанной густой творческой шевелюрой и густыми бакенбардами до подбородка [надевает бакенбарды и парик], в очках [надевает очки], галстуке [перетягивает галстук со спины на грудь] и лакированных штиблетах [собирается отбивать чечётку] типа кеды. – Зюк, ты бы их налакировал что ли?
Дюка был маленьким [Дюка подсаживается, сгибая ноги в коленях], толстеньким [приспосабливает подушку на живот; можно что-нибудь напихать и за щёки], импульсивным [икает] и легкомысленным [икает, ойкает и тут же смеётся], с большой головой в кепке [одевает кепку] и оттопыренными ушами [Дюка пытается с помощью спичек создать эффект оттопырених ушей] … с виртуально оттопыренными ушами. У Зюки был полосатый костюм с полосатостью на пиджаке [медленно], перпендикулярной полосатости на брюках.
Зюка в изумлении смотрит на Автора, Автор на Зюку. Через несколько мгновений Автор поправляется.
Автор: Ну, хорошо-хорошо, с полосатостью на пиджаке [акцентируя следующее слово] параллельной полосатости на брюках. [Зюка продолжает недоуменно смотреть на автора]. Ну, ладно-ладно, без всякой полосатости, хотя это, конечно, убавляет колорит [Зюка успокаивается]. Рубашка строгой расцветки и жилетка в клеточку [Зюка снимает чёрный камуфляж и оказывается в названном костюме]. У Дюки были в клеточку штаны и в полосочку тельняшечка [Дюка снимает камуфляж и оказывается в вышеназванном наряде]. Вот такими непохожими были эти два неразлучных друга [обнимаются]. И как у них дружить получалось? Непонятно. Много у них разных приключений было. И вот об одном таком интересном случае мы сейчас здесь расскажем.
Зюка уходит, Дюка остаётся и садится на стул у стола в позе безнадёжного отчаяния.
Автор: Приходит, значит, Зюка к Дюке. В гости.
Стук в дверь продолжительное время, Дюка не реагирует.
Дюка: [через некоторое время, не меняя позы, с интонацией "ну так и быть", негромко] Ну-у, войдите.
Входит Зюка на цыпочках, начинает осматривать жилище Дюки.
Автор: А у Дюки в то время своих апартаментов ещё не было, поэтому жил он на квартире. Осмотрел Зюка комнату Дюки, да и говорит....
Зюка: Классно ты тут обстроился! По-спартански! Стол, стул, да раскладушка – ничего лишнего!
Дюка: Да-а....
Автор: Отвечает, почему-то с вздохом Дюка.
Дюка вздыхает.
Дюка: ...люблю комфорт. Чтобы, значит, удобно было [встаёт со стула]. Садись, Зюка.
Автор: Сел Зюка на стул, а Дюка на пол рядом, и пошла у них задушевная беседа.
Зюка: Ну, как дела, Дюка?
Автор: Начал Зюка с самого главного.
Дюка: Хорошо.
Автор: Грустным голосом удовлетворил его любопытство Дюка. Друзья задушевно помолчали минут пять.
Зюка: Ну, а жизнь-то как?
Автор: Зюка не отставал от глобальных тем.
Дюка: Да, нормально.
Автор: Одним словом разделался Дюка с глобальностью вопроса. Последовало [тревожным голосом] ещё пять минут задушевного молчания. Зюка напряжённо думал о чём ещё спросить старого приятеля. [с нарастающей интонацией] сделав невероятное творческое усилие, он задал новый вопрос [резко хлопает в ладоши, увязший в раздумье Зюка подпрыгивает].
Зюка: Ну а это.... Ну-у.... В общем, как ты сам?
Автор: Почему-то, после столь актуального вопроса Зюка почувствовал себя самым глупым человеком на Земле.
Дюка: Да ничего....
Автор: Как всегда исчерпывающе ответил Дюка, грустно разглядывая пустые стены [Дюка разглядывает потолок].
Зюка: Ну ничего-ничего, хе-хе.... Ничего, оно и есть ничего, ха-ха!
Автор: Похохатывая, играл словами Зюка, чувствуя себя ещё глупее, чем перед этим и судорожно пытаясь выбраться из этого состояния.
Зюка: Ничего хорошего, но зато и ничего, ха-ха, плохого!
Автор: Продолжал барахтаться в пучинах глупости несчастный Зюка, который был неглупым парнем, но никак не мог научиться вести светские беседы.
Зюка: Ничего-ничего, дружище! Ничего, оно тем и хорошо, что на его фоне и что-нибудь выглядит как нечто!
Автор: [чеканя] Подобной чуши Зюка ещё никогда не нёс. Под сочувственно-недоумевающим взглядом Дюки он молился внутренне изо всех сил: [Зюка повторяет вслед за Автором, чуть-чуть отставая): "Господи! Спаси и помилуй! Избавь от этого наваждения лукавого! Помоги перейти от этой светской чепухи прямо к божественной сути! К тому, что наболело!"
Автор: Господь услышал Зюкины молитвы и ответил тут же.
Дюка: [надрывно] А я, ведь уезжаю....
Автор: Как-то надрывно сказал Дюка.
Дюка: На месяц. В командировку.
Зюка: Куда?
Дюка: В Сочи!
Автор: С внутренним надломом [Автор ломает что-то с треском]ответил Дюка.
Зюка: Так это ж здорово, брат! Целый август в Сочи! Командировка командировкой, а ведь и на отдых время найдётся. А какая там природа! Море, пальмы, песок! Попкорн и мороженое! Теплоходы и водные лыжи! Чего же ты горюешь, Дюка?
Дюка: Да это-то всё здорово, о чём ты говоришь, только я не из-за этого расстроился.
Зюка: А из-за чего?
Автор: Горел желанием помочь добрым советом Зюка.
Дюка: А из-за того, что я плачу за комнату 20 долларов в месяц, а меня здесь целый месяц не будет. А за комнату всё равно плати! Несправедливо, скажи ведь, Зюка?
Автор: [с сомнительной интонацией]В ответ на свой вопиющий вопрос Дюка услышал задумчивое поскрёбывание Зюкиных пальцев по Зюкиным бакенбардам [Зюка скребёт по бакенбардам, Автор, синхронно с ним, у микрофона по спичечному коробку]. Сочтя такую реакцию за согласие, Дюка продолжал, все более распаляясь праведным гневом.
Дюка: Не хочу я платить целых 20 долларов за своё отсутствие, за пустое место! Но разве хозяину что-нибудь докажешь, этому собственнику бессердечному?
Автор: [ на повышенных тонах] Дюка уже бегал по комнате вокруг стула Зюки [Дюка начинает бегать за спиной у Зюки на манер бега на месте взад-вперёд, крича], заглушая своими криками всё усиливающийся треск Зюкиных бакенбардов [скребёт коробок].
Дюка: [останавливается] Хочу, брат, попробовать уговорить его!
Автор: Внезапно остановился Дюка перед лицом своего друга.
Дюка: Уговорить взять с меня только 10 долларов! Это справедливей! На меньшее он, конечно, не пойдёт, а на это согласиться должен, потому как… [поднимает. палец]
Автор: Тут, Дюка назидательным жестом вознёс свой указательный палец над головой.
Дюка: Потому как это справедливо! А против справедливости не попрёшь! Ему 10 долларов и мне 10 долларов. И ему хорошо и мне не так накладно! Оно, конечно, 10 долларов для меня тоже большой убыток и самым справедливым было бы вообще не платить, но что поделаешь, если есть ещё на свете жестокие люди!
Автор: В отчаянии махнув рукой, Дюка плюхнулся на пол у ног друга. За стенкой [Автор сдерживает чих] послышался [борется с чихом]. ...а! ...а! ...кашель хозяина, а-апчхи! [вытирая нос]. Зюка, который не умел вести задушевные светские беседы, но зато умел сразу видеть суть проблемы, перестал скрести бакенбарды и задал другу вопрос.
Зюка: А ты с хозяином-то говорил хотя бы раз о его отношении к этому предмету?
Дюка: Дюка отрицательно покачал головой, не глядя другу в глаза, и вздохнул. Зюка продолжал.
Зюка: Почему же ты тогда решил, что он так рассудит? Ведь ты же говорил, что он христианин! Как же ты так, не разобравшись, осудил человека, да ещё христианина?!
Автор: Говоря эти слова, Зюка уже не был похож на двоечника у школьной доски. Это уже был вдохновенный проповедник, пророк, защитник Истины и прав человеческих.
Зюка: И потом....
Автор: Набирал обороты Зюка, выпрямившись на стуле.
Зюка: Разве христианская любовь так рассуждает? Божественная любовь учитывает все интересы, а... [останавливается, забыв]
Автор: [подсказывает: читает, шепелявя]... а не только свои собственные". Стоп, Зюка! Такие высокие слова нельзя говорить с таким дефектом речи. Мы тебе задним числом что-нибудь сделаем. Так… 3 дня назад Зюка был на приеме у логопеда, который исправил ему врожденный дефект путем межчелюстного массажа. Точка. Ну, теперь давай, Зюка.
Зюка: Да! А не только свои собственные. Разве в условиях вы оговаривали подобную ситуацию? Нет?! В чём же несправедливость? Ты вот встань на место хозяина, как и велит Господь, чтобы вникнуть в ситуацию! Ну?! Что видишь? [застывает в позе Ленина на броневике]
Автор: Зюкин голос гремел, как майский гром, глаза метали майские молнии, галстук сбился набок, как майский клевер после грозы, бакенбарды топорщились, как усы майского жука. Дюка в ответ на гремящий вопрос друга изо всех сил таращился на стенку, за которой покашливал хозяин [Автор чихает, Дюка таращится в зал].
Дюка: Что вижу? Я вижу, что я бы на его месте сказал: "Мы с тобой договаривались о помесячной оплате в 20 долларов безо всяких исключений. Ты сам уедешь на месяц, но место-то останется за тобой, как будто ты живёшь здесь. Я бы мог пустить кого-то на время, пока тебя не будет здесь, чтобы не потерять платы, но ведь ты сам не захочешь, чтобы в твоей комнате кто-то хозяйничал".
Зюка: Вот видишь?! [вскаивает с места]
Автор: Теперь пришла очередь Зюки вскочить и начать бегать вокруг друга, натыкаясь по дороге на единственный в комнате стул.
Зюка: [бегая за спиной у Дюки взад-вперёд] Ты сам признал его требование справедливым! Конечно, есть что-то в том, чтобы вам сойтись на цене в 10 долларов [бац! – натыкается на стул, устанавливая его на место, продолжает]. Но уж больно это, в твоей интерпретации....
Автор: Блеснул Зюка научным словцом.
Зюка: [второй круг] ...выглядит узко-эгоистично. Ты думаешь о своём, хозяин – о своём [бац! – опять стул и его установка ] И ваше согласие это согласие двух расчётливых эгоистов, [третий круг] которые и рады бы надурить друг друга, да понимают, что не на таковских напали [бац! - в сердцах бьёт стул об пол и сразу кидается на четвертый круг]. А поэтому, во избежание драки, лучше согласится на решении, приносящим обоим наименьший ущерб! [бац!]
Автор: Наткнувшись в четвёртый раз на стул, Зюка в сердцах схватил его, будто хотел задушить, и продолжил свой бег по кругу, держа стул в руках перед собой, с опасностью для Дюкиного здоровья!
Зюка: Да разве....
Автор: Вопиял к потолку Зюка, потрясая стулом.
Зюка: Христианам подобает так думать?!
Зюка застывает в позе Ивана Грозного, убивающего собственного сына, над Дюкой, который лежит на сцене в защитной позе.
Автор: Тут Зюка внезапно остановился, хлопнул стулом оземь, торжественно воссел на него прямёхонько напротив изумлённых Дюкиных глаз [Зюка делает Дюке пальцем приглашающий жест встать] и с заговорщицким видом наклонился к тому таким образом, что их носы столкнулись, а глаза упёрлись в переносицу друг друга.
Зюка: Хочешь великую тайну?
Автор: Таинственным голосом спросил Зюка.
Зюка: Знаешь, что бывает не только справедливая любовь, но и справедливый эгоизм! И бывает гораздо чаще в этом эгоистическом мире!
Дюка: Как это?
Автор: Похлопал длинными ресницами о нос Зюки Дюка.
Зюка: А вот как!
Автор: Зюка отлепился от носа друга и с пророческим видом выпрямился на стуле.
Зюка: Каков принцип справедливости? Поступай с другими так, как хочешь, чтобы с тобой поступали, так ведь?! Но и эгоист может поступать с другими так, как поступил бы с самим собой, из соображений безопасности и эгоистического здравого смысла. Своего рода подневольная справедливость: не хочу уступать, но понимаю, что на его месте тоже не уступил бы, поэтому во избежание конфликта и из соображений наименьшего вреда уступлю....
Автор: К хлопанью Дюкиных ресниц прибавился широко открытый рот. Зюка, вдохновлённый таким явным знаком внимания, вскочил со стула и продолжал свою речь стоя.
Зюка: Это очень похоже на представленный тобою случай: ты хотел бы вообще не платить хозяину, хозяин, как ты думаешь, хотел бы с тебя содрать полную плату, поэтому предложу ему 10 долларов, не потому что его люблю и забочусь о его интересах, а потому что хочу себе поменьше хлопот! А хозяин, в твоём представлении, думает: "Соглашусь на 10 долларов, чтобы врага не наживать. Всё-таки, какой-то резон в его словах есть!"
Автор: Дюка захлопнул рот и перестал моргать вообще. Зюка продолжал.
Зюка: А знаешь, дружище, как думает любовь? А любовь думает: "Я люблю моего хозяина, а тем более брата во Христе, и не хочу, чтобы он в чём-то понёс ущерб!" Так что, будь добр, Дюка, помолись и с радостным сердцем отдай положенные 20 долларов и посмотри, что сделает Господь!
Автор: Тут Зюка стал прощаться.
Зюка: [встав в трагическую позу, со слезой] А теперь прощай, мой незабвенный друг!
Автор: Ну что такое, Зюка? К чему такие позы? Тем более, завтра увидитесь!
Зюка: А, ну да! Ну ладно Дюка, пока!
Дюка: [вскакивает] Подожди, я тебя провожу! Мне всё равно надо килек в томате на дорогу накупить! А то ведь путь неблизкий!
Автор: [трагически-взволнованным голосом с подвываниями] Но друзья не могли сдвинуться с места [Зюка и Дюка застывают на месте, изумлённо глядя на Автора]! Словно какая-то невидимая злая сила удерживала их [друзей крючит]! Силы истощались, борьба становилась всё более изматывающей и, казалось, что спасение уже никогда....
Зюка и Дюка вместе: Эй-эй! Ау-у-у!!! Минуточку! А это ещё откуда?!
Автор: [опомнившись, с нервным смехом] Ой простите! Тут каким-то образом оказался лист из моего ненапечатанного романа "Битва в сугробе" [находит правильный лист].... А-а.... вот! И друзья, обнявшись, вышли из дому.
Зюка становится на цыпочки, Дюка присаживается, выходят. Автор тем временем добавляет второй стул к интерьеру
Автор: На следующее утро Зюка [входит Зюка с кружкой и Библией, садится], уже расчесав бакенбарды [Автор трет спичечный коробок], сидел за столом в своей каморке, прихлёбывая молоко из большой кружки [Зюка пьет] и читал Библию (Ух ты!), когда в дверь с грохотом вкатился Дюка.
[Несколько мгновений тишины, затем с дикими криками "Зюка, друг!!!" влетает Дюка, застывает]. Зюка сразу понял, что случилось что-то экстраординарное: на Дюке не было кепки!!! Только тельняшечка и клетчатые штанишки. Выражение лица Дюки подтверждало догадку Зюки.
Зюка: Как дела?
Автор: По привычке понесло Зюку на наезженную светскую колею. Но уже в следующее мгновение он понял, что этот вопрос было бы столь же уместно задать пробегающему мимо человеку, спасающемуся от разъярённого носорога.
Зюка: То есть.... я хотел сказать..., что у тебя случилось, дружище?!
Автор: Дюка в ответ, плюхнулся на стул перед Зюкой и, восхищённо глядя на друга, произнёс…
Дюка: Ну-у-у.... ты даёшь!
Автор: Зюка, лихорадочно вспоминая, что он такого натворил вчера, осторожно задал вопрос.
Зюка: Э-э-э.... М-м-м.... Кхе-кхе-кхе.... Что ты имеешь в виду?
Дюка: Как что?! Ты же пророк! Чудотворец! Голова!
Зюка: Ты меня прости, Дюка, но я не могу вспомнить, где и когда я заслужил подобные титулы!
Автор: Вскочил с восторженным видом и по привычке начал бегать вокруг стола Дюка.
Дюка: [похаживая за спиной у Зюки] Кто меня вчера к хозяину, помолясь, отправил? А?! Кто? Скажи ещё, не ты!!! Кто мне говорил 20 долларов ему принести? А?! Не ты, да? Не ты?
Зюка: Так что, хозяин разрешил не платить?
Автор: Попытался дать рациональное объяснение столь бурной радости друга Зюка.
Дюка: Да ты что, Зюка?! Совсем не понимаешь? Сам же мне вчера столько разъяснял! Конечно же, я заплатил 10 долларов, как и собирался.
Зюка: Тогда, дружище, я что-то не пойму твоего восторга. Вчера ты горевал из-за этих 10 долларов, а сегодня с ума от радости сходишь! Ведь, исходя из твоего вчерашнего отношения, когда ты не хотел платить вовсе, ты потерял 10 долларов.
Дюка: Да нет же! Я приобрёл 10 долларов! И плюс к тому, я понял что-то очень важное!
Зюка: А вот я что-то уже ничего не пойму! Если чудо и случилось, то где-то внутри тебя! Снаружи я что-то чуда не наблюдаю. Давай-ка, рассказывай всё по порядку.
Дюка: Сейчас-сейчас!
Автор: Дюка опять обрушился на стул перед другом.
Дюка: [садится] Слушай! Чудеса, да и только! Прихожу я, значит, вчера вечером к хозяину с 20-ю долларами в руке и говорю: "Уезжаю, стало быть, на месяц. Хочу заплатить за комнату, за то время, пока меня не будет". А хозяин мне вдруг и говорит, можешь себе представить: "За что же ты, мил человек, будешь платить, если тебя не будет?" А я, как честный христианин, и отвечаю: "А за то, что при договоре мы ни о каких исключениях не договаривались. Но даже если б и договаривались, я как христианин не желаю нанести вам никакого ущерба!" "А я, как христианин", – упорствует хозяин, – "не хочу брать с тебя деньги за пустое место!" "Но позвольте, почему пустое?" – не сдаюсь я – "Ведь здесь мои вещи! Место занимают! И я сам сюда вернусь! Так что я как бы и здесь, хотя и не здесь. Вы, ведь, могли бы пустить квартирантов на время моего отсутствия и не понести вообще никакого урона!" "Ай, сынок! Какие квартиранты? Они только в твоём воображении! Все ноги обломаешь, пока их найдёшь. Да и не могу я поступать с тобой, исходя из того, что могло бы быть: квартплата, квартиранты, убытки. Если бы, да кабы, то во рту росли б грибы, слыхал такую присказку? Как христианин я должен поступать, исходя из того, что есть и что быть должно, а не „если бы, да кабы всякие”! Итак, есть ты, живой человек, брат мой, есть Христос, что заповедал нам жизнь класть друг за друга и есть я, кто хочет эту заповедь исполнить по отношению к тебе! Это ж проще простого!" Знаешь, Зюка, это так меня проняло, что я ему и сказал, чуть не со слезами: "А почему ж вы так плохо обо мне думаете? Что ж вы считаете, что я не хочу свою жизнь за вас положить? Вы меня извините, но вы – благодушный эгоист, коль сами хотите Христову заповедь исполнить, а мне не даёте!" Представляешь, Зюка, какими словами я заговорил? Я ж всегда проще выражаюсь, ты знаешь. Точно чудеса!
Автор: И Дюка продолжал восторженно-таинственным голосом.
Дюка: Вот так мы с хозяином долго препирались, пока Отец Небесный нас не надоумил, что единственный путь, каким мы оба сможем друг за друга жизни положить, это уступить друг другу. В общем, я согласился скинуть плату до половины, а он согласился принять половину платы. А в конце мы даже обнялись, прослезились, и он хотел меня сегодня утром на вокзал проводить, да я уже очень твёрдо не позволил ему такую жертву принести. Вот таким образом, дружище, мы оба выгадали: я собирался заплатить 20 долларов, а заплатил только 10, а он не думал брать никакой платы, а обогатился на такую же сумму! Во! Чудеса, я тебе говорю, да и только!
Зюка: Да-а-а....
Автор: Только и смог сказать Зюка, не найдя никакой подходящей научной терминологии.
Зюка: И в самом деле, Христос внутри тебя чудо сотворил! Чудо любви! Вот что любовь Божья делает: те 10 долларов, что вчера ещё убытком казались, сегодня в прибыль обратились! Слава Господу!
Автор: Вот так и закончилась эта история..
Дюка: [плаксиво к Автору] Ну, Юлия Арчибальдовна, ну давайте как-нибудь поинтересней закончим!
Зюка: В самом деле, Юлия Арчибальдовна! У нас ведь тут не научный трактат!
Дюка: Да! И не этот ваш роман "Возня в сиропе"!
Автор: [поправляющим тоном, с пафосом] "Возня в сугробе", извините! То есть... борьба... в сугробе!
Зюка и Дюка вместе: Ну, Юлия Арчибальдовна!
Автор: Ну ладно! [берёт ручку] Какая у нас была последняя фраза?
Зюка: А-а-а... я был последним! И в самом деле, Христос внутри тебя чудо сотворил! Чудо любви! Вот что любовь Божья делает: те 10 долларов, что вчера ещё убытком казались, сегодня в прибыль обратились! Слава Господу!
Автор: [пишет и говорит одновременно] Только теперь Зюка заметил большой Дюкин чемодан в крапинку, лежащий у дверей. Зюка воскликнул: "Тебе же уезжать сегодня!" [продолжает писать и шевелить губами].
Зюка: Тебе же уезжать сегодня! Когда у тебя поезд?
Дюка: Через полчаса!
Зюка: Да ты что? До вокзала любым видом транспорта не меньше 40-ка минут ходу! Ты же опоздал уже!
Дюка: Не боись, Зюка! Ты забыл про такси!
Зюка: Ты что, на такси раскатываешь? Откуда деньги, Дюка?
Дюка: Ох, и короткая память у этих учёных ребят! Я ж сегодня ни за что, ни про что 10 долларов заработал! Могу я хоть раз себе позволить Господа прославить поездкой на такси за те деньги, что Он дал? Да и тебя заодно покатать! Ты ж всю жизнь мечтал на такси прокатиться!
Автор: Неизвестно, сколько сидел бы Зюка с ошеломлённым видом, если бы с улицы не зазвучал настойчивый гудок [дуделка в микрофон]. Дюка подхватил свой чемодан и, обернувшись у двери, весело подмигнул Зюке.
Дюка: Поехали, чего застыл?! На такси - 15 минут и там! Очнись, то ли ещё будет! Наш Бог – Бог чудес! [выходят].
Автор: Если действительно можно прославлять Бога поездкой на такси, то это удалось друзьям на славу! С ветерком! ["би-би!" из-за кулис] Правда, только в одну сторону – до вокзала. Возвращаясь домой, Зюка прославлял Бога пешком. Ничего странного, ведь он не заработал своих 10 долларов. Пока [встаёт, собирает листы, машет залу рукой с выражением лица проникновенно-загадочным]. Пока! [размеренно удаляется]