Взрослая детская любовь

сценка

драма

~15 мин.

5 чел.

молодежь и старше

русский

1 Кор. 13:7

Актёры: автор, Настенька, Макар, Семен, Любовь, Болезнь.

Декорации: кровать, стол, скамья, стул, печь, у двери вешалка, тулуп, пальто, у кровати тазик с водой и полотенце.

Рецензия: Маленькая девочка проявляет заботу о своем больном папе, борясь с его недугом. Любовь дает девочке силу верить в возможную победу.

Сцена разделена на две части, основную часть занимает комната в деревенском доме, небольшая часть сцены должна представлять собой дорогу к дому. Обе части сцены разделены стеной с дверью и окном. Действие происходит в Российской глухой деревушке, зимой, ранней весной или поздней осенью. Костюмы соответственно.

В комнате: кровать, стол, скамья, стул, печь, у двери вешалка с одеждой, у кровати тазик с водой и полотенце.

Действующие лица:

Макар – тяжело больной мужчина средних лет.

Настенька – его дочь, десяти лет.

Любовь – девушка или женщина в легкой воздушной одежде, разорванной и испачканной в некоторых местах.

Болезнь – пожилая женщина, одетая в одежду темного цвета [возможно в лохмотья], говорит хриплым или гортанным голосом.

Семен – сосед Макара, мужчина средних лет.

Автор: Вы находитесь в русской глухой деревеньке, в которой с давних времен люди водили дружбу с Любовью, которая, для тех, кто хотел взаимодействовать с ней, представлялась в виде совершенно реального человека, который мог и пожалеть, и приласкать, а где-то, где это необходимо и поругать, совет мудрый дать.

Но что-то негожее случилось с жителями этого селения, и люди все чаще стали игнорировать Любовь, обращаясь за советом к Эгоизму, Обиде и Зависти. Вскоре люди и вовсе Любовь перестали замечать, и вот наведывалась Любовь от дома к дому, но никто ей дверь не отворял, стука ее не слышал, а замечая, идущей навстречу, сворачивал в сторону. Так оказалась Любовь на самом краю деревни, в которой она больше была никому не нужной. Остался лишь Макаров дом, в котором давно уже поселилась Болезнь.

Открывается занавес.

В доме на кровати лежит Макар, в углу на стуле сидит Болезнь, Настенька посреди комнаты на полу играет с куклой. Свет горит не в полную силу. Из-за угла на дорогу к дому выходит Любовь.

Любовь [устало]: Ну, вот и Макаров дом, [пауза] если и здесь мне не будет места…. [пауза] А смогу ли я покинуть их? [заглядывает в окно] Никого, [задумчиво] странно, а где же они? Не могли же они Макара испугаться. Конечно, он человек добрый, справедливый, но порою слишком уж строгий, а им этого и достаточно.

Любовь потихоньку открывает дверь, входит в дом. Комнату озаряет яркий свет.

Болезнь: Эй, подруга, привет!

Любовь: Так вот кого они испугались.

Болезнь: Да уж, куда уж им со мной тягаться-то, ох уж эта молодежь!? [любовь тяжело вздыхает] А ты, подруга, что ж, столь меня старше, а молодежь эту на место поставить не можешь?

Любовь: Да ты и сама знаешь….

Болезнь [отмахиваясь рукой]: Знаю–знаю, не можешь ты силою… все тебе добровольно нужно, от сердца…. Э-хе-хе [вставая] да ты садись, коль зашла, [указывает на скамейку у стола]. Я тебе вот что скажу [пройдя через комнату, и подсев на лавочку к Любви], меняться тебе пора, [с сочувствием поглаживает по спине] строже становиться, мелюзгу эту гонять нужно… веником! А еще лучше плетью….

На кровати кто-то тяжело зашевелился.

Настенька [вскакивая с полу и подбегая к кровати]: Тятя! Тятя!

Тишина - ответа не последовало. Настенька пододвинула стул к кровати залезла на него, и нежно положила голову отцу на грудь.

Настенька: Тятенька, ну поправляйся же.

Любовь: Что ж ты на Макара-то напала? Хороший он человек.

Болезнь: А я что? Шла-нашла в дом зашла. С дороги устала, в крайнюю хату и зашла. [пауза, задумчиво] Теперь никак уйти не могу ─ вымотали они меня….

Макар снова тяжело зашевелилась, Настенька подняла голову.

Макар [прокашлявшись]: Доченька, стопила бы ты печку, холодно у нас что-то, заболеешь… есть ли у нас дрова еще?.. Сейчас я встану, наколю….

Настенька: Есть еще дрова, тятенька, ты отдохни пока, горячий ты [трогая его лоб]. Я сейчас только тебе компресс на голову поставлю и истоплю.

Настенька намочила полотенце, положила отцу на лоб, оделась, с трудом подняла тяжелый топор и вышла на улицу.

Болезнь: А, она прямо-таки вся в тебя. [немного погодя, задумчиво] Игралась себе да игралась, а теперь, то компресс поставит, то воды подаст… никак от отца не отходит, никак ее угомонить не могу. Вот и теперь, дрова рубить собралась, да куда уж ей… дрова?!

Любовь [чуть не плача от радости]: Настенька-то моя, умничка!

Вбегает Настенька, бросает в углу топор, скидывает пальтишко, встает на колени и начинает молиться.

Настенька: Боженька, миленький! Пошли, пожалуйста, ангелочков своих, дровишек нарубить, а-то холодно тятеньке. Я бы и сама нарубила, да мала я еще, а тятя от холода еще сильнее болеет. [задумавшись] Да картошечки, хоть пол лукошка, для тятеньки только, ему ведь сила нужна, а я... да я и не голодная совсем. Я-то маленькая, мне много и не надобно, а тятенька, он согреется, поест, да и поправится. Вот только дровишек бы, да картошечки… пусть ангелочек принесет. Спасибо Тебе Боженька.

Макар: Настенька…

Настенька [подбегая к кровати]: Тут я, папочка!

Макар: Поздно уже, доченька, спать ложись, милая.

Настенька: Да, папочка.

Настенька ложится на скамейке, укрываясь своим пальто. Свет плавно угасает до половины.

Болезнь: Который день уж молится, да все никак глупая в голову не возьмет, что не поможет ей это.

Любовь: Если бы не помогало, давно б сестра твоя с косой пришла.

Болезнь [устало]: Да уж, запропастилась сестренка.

Свет окончательно тускнеет, остается гореть лампадка. Пауза. Вновь загорается тусклый свет. Просыпается Макар. Стараясь кашлять, как можно тише, чтоб не разбудить Настеньку, садиться за стол.

Макар [обращаясь к Любви]: Любава, милая, если уж она [кивая на болезнь] совсем меня загубит меня, ты уж о Настеньке-то….

Любовь: Конечно-конечно, Макар, у меня же роднее ее никого нет, только у нее сердце любовью наполнено!

Макар [обращаясь к Любви]: Спасибо тебе. [Обращаясь к Болезни, строго, но без злобы:] Что, намучилась со мной, кума? [тишина] Сам знаю, что намучилась. Сестру свою в гости ко мне пригласила!? [тишина] Ну, что ж, жди, жди….

Макар с трудом встает из-за стола.

Макар [косвенно обращаясь к Болезни]: Мне бы еще немного времени… вот, только Настеньку на ноги поставить.

Подходит к Настеньке, поправляет пальтишко.

Макар [обращаясь к спящей Настеньке шепотом]: Золотце ты мое, сама дрова рубить собралась, милая….

Одевается, берет топор, корзину, выходит на улицу. Настенька во сне переворачивается.

Настенька [сквозь сон]: …ангелочка… Боженька, болеет тятенька.

Любовь [подходя к Настеньке, гладя ее по голове]: Намаялась, бедняжечка. Умничка, ты моя [целует ее в лоб].

Настенька [во сне]: …только для тятеньки…

Любовь: Родная ты моя.

Болезнь: Я уж и ее хотела в постель свалить, чтоб не мучилась, да не получилось…

Любовь [резко]: Нет уж, не отдам я тебе ее!

Болезнь: Отдашь – не отдашь…. Тут и без тебя Макар чуть от болезни не поднялся… я Настьку бросила, - не одолеть мне их двоих.

В дверь входит испачканный Макар, ставит на пол корзину, кладет дрова, вешает тулуп и ложится спать. Свет снова тухнет. Пауза. Свет загорается. Поет петух, встает Настенька, протирает глаза и замечает дрова. Настенька подбегает к корзине, рассматривает картошку, как бы не веря, что она настоящая. Вдруг замечает, грязь на папином тулупе, встает на колени и начинает молиться.

Настенька: Спасибо Тебе, Боженька, и ангелочку Твоему спасибо, а что он тулупчик испачкал, так ничего, я почищу, пусть не волнуется. И ежели что, пусть в гости приходит, картошки-то не пол-лукошка, а корзину целую принес. Так я и папу накормлю и ангелочку Твоему хватит, мне не жалко. Боженька, Ты только спасибо скажи ему от меня.

Настенька берет дрова, начинает растапливать печку. В дом входит Семен.

Семен: Здравствуй, Настюшка, как папа-то?

Настенька: Плохо пока, дядя Семен, но Боженька поможет нам и он поправится.

Семен [садиться за стол, говорит с сожалением]: Вряд ли, Настенька, поправится… скоро покинет нас папа…

Настенька: Врешь ты все, дядька Семен, вот и ангелочка мне сегодня Боженька присылал, он и дров наколол, и картошки из погреба достал. Он и папе поможет.

Семен: Это я-то вру? Да я же сам своими глазами видел, как батька твой больной дрова колол – разбудил он меня!

Настенька [подбегает к кровати и сквозь слезы кричит]: Брешешь – брешешь, все брешешь! Я сама видела, ангел это был, просто одежда у него была белая, вот и одел он тулуп папин, чтоб не испачкаться [обнимает отца]. Папа всю ночь спал, не вставал он! [отворачивается и плачет]

Семен: Ну ладно уж, бросай плакать-то…

Макар [хриплым голосом]: Семен, ты чего дочурку мою обижаешь?

Семен: Эка дива! Десять лет от роду… а уже меня брехуном кличет!

Макар: Так ступай домой, чтоб не слышать дивы этакой!

Семен: Нет уж, коли сказала, пускай теперь извиняется!

Макар [грубо]: Семен, пора тебе, иди домой!

Семен [выходя]: Вот люди! [на улице] Я об их здравии справиться пришел, переживаю, а они… Ничего Макар, я потерплю, а там мне и банька твоя достанется за терпение.

Настенька [успокаиваясь]: Злой дядя Семен, не нравится он мне.

Макар: Да нет, Настюшенька, не плохой он… Просто подружился он с Завистью, а не с Любовью, а сам он хороший.

Настенька: Ага, вот взрослый он, а брехун… я ведь сама того ангела видела, который тебе тулупчик испачкал.

Макар: Да, не брехун он, Настенька, просто старый стал… видит плохо, вот и не разглядел, да и темно на улице было.

Настенька: Злой он, говорил, что ты скоро помрешь.

Макар: Баньку ему свою хочется иметь, не все ж к нам на поклон бегать. Вот я к весне поправлюсь, и баньку мы ему срубим, и подобреет он тогда, кукол тебе новых навяжет… он ведь такой мастер кукол вязать! Вот только даст Бог, на ноги я встану, и все у нас хорошо будет.

Настенька обнимает отца. Смотрят друг другу в глаза. Улыбаются.

Болезнь: Ну ты, Любовь, как ни придешь, так все испортишь! Вот и теперь старому сил дала выздороветь…. Тьфу на тебя [уходит, хлопая дверью]!

Любовь подсаживается к Макару с Настенькой, обнимает их, прижимая к себе.

Любовь: Родные вы мои!

Занавес.

Редакция и доработка: Привалов И., uucyc.ru