Во время православного церковного кремлевского Собора 1553-го года, священник Симеон обвинил Матвея Семёновича Башкина в том, что тот, как православный христианин, верующий в святую Троицу и поклоняющийся иконам, явился к нему на исповедь в Благовещенский собор Москвы во время Великого поста, но вместо исповеди начал задавать ему вопросы, которые показались священнику «недоуменными».
Особенно Симеона возмущал тот факт, что недуховный дворянин Башкин самостоятельно отвечал перед священником на вопросы, которых тот не мог разрешить. В окончании беседы Матвей Башкин обличил духовника, напомнив ему его высокую обязанность такими словами:
«Великое дело ваше, сказано в Писании: ничто же сей любви нет больше, нежели положить душу свою за других, - вы за нас души свои полагаете и печетесь о душах наших и за нас будете отвечать в день судный».
Впоследствии, после этой исповеди, Башкин приехал на дом к священнику Симеону и привез ему «Беседы Евангельские», с собственными пометками.
Вдобавок к этому, Башков также читал евангельский сборник апостольских посланий «Апостол», содержащий в себе все книги Нового Завета, кроме Евангелий и Откровения Иоанна Богослова.
Через какое-то время Башкин сам показал священнику собственный «Апостол», отмеченный восковыми пятнами по всем текстам, которые подвергали сомнению православную доктрину [впоследствии «Апостол» у Башкина будет отобран, и сам царь Иван Грозный исследует отрывки, отмеченные воском].
Описанные в «Апостоле» евангельские аргументы ставили священника Симеона в тупик, поэтому Башкин сам предлагал ему собственные объяснения:
«Написано: «весь закон заключается в словах — возлюби искренне ближнего своего, как сам себя. Если вы себя грызете и терзаете, то смотрите, чтобы вы не съели друг друга».
Мы же Христовых рабов держим у себя рабами, а Христос всех называет братьями; а у нас на иных кабалы нарядные [фальшивые], на иных полные [с утяжелением], а другие беглых держат.
Благодарю Бога моего, у меня были кабалы полные, да я их всех изодрал, держу людей у себя добровольно; кому хорошо у меня — пусть живет, а не нравится — пусть идет куда хочет.
Учите нас, как самим жить и как людей у себя держать, чтобы их не томить».
Так в 1553-ем году, за 300 лет до того, как 3 марта 1861 года Александр II в Петербурге подписал Манифест об отмене крепостного права, дворянин Матвей Башкин публично выступил против действий крепостной системы, существование которой, с открывшейся ему точки зрения, противоречило христианским догматам.
Воочию убедившись в таком требовании Нового Завета, Башкин не только публично покаялся и собственноручно распустил всех своих крепостных, оставив у себя только тех, кто добровольно пожелал ему служить, но и повсеместно доказывал, что холопство противоречит евангельскому учению о равенстве людей.
Такое яркое противление существовавшей системе крепостного права не осталось незамеченным властями и Башкина, вместе с сочувствующими ему людьми, взяли под стражу.
На следующем церковном Соборе во время допросов Башкин в отчаянном испуге открыл имена своих единомышленников Григория и Ивана Борисовых, а также братьев Игнатия и Фому.
Не имея возможности обвинить Башкина в подрыве существовавшей на тот момент системе крепостного права, Собор обвинил его в ереси. Из посланий митрополита Макария в Соловецкий монастырь и царя к Максиму Греку «ересь» Башкина описывалась следующими обвинениями:
Собор счел Башкина виновным в ереси и приговорил его к пожизненному заключению в Волоколамский монастырь, где, согласно ряду исследований, Башкин был сожжен в опричнину.
Так погиб Матвей Башкин родившийся в волости Великая Слобода, еще в XVI-ом веке стремившийся освободить крестьян от рабства.