Семьсот уж дней, как длится эта ночь,
Сплошная ночь, – ночь крови, ночь позора,
Ночь преступления, объявшего весь Мир.
Семьсот уж дней, как братья братьев бьют
В залитой кровью траурной Европе
День изо дня, как дикий скотобоец
Скотину день из дня привычною рукой
Бесстрастно режет.
И со всех концов –
Из Азии, Африки, Америки, Австралии –
Отвсюду мясо человеческое шлют
На бойню мировую, и штыки,
И бомбы льют во всем безумном, мире,
Чтоб мясо то колоть и раздирать.
Два года, два года целые как длятся эти дни, –
С зари и до зари сплошные дни убийства,
Насилья, зверства, лжи и слепоты людской.
Два года каждый день выбрасывает вновь
Миллионы жертв людских на страшные страданья,
На смерть, какой ужаснее не мог
Придумать бы сам дьявол страшных сказок!
Мы все в крови. Тот, кто своей рукой
Сейчас не убивает, тот готовит
Орудия убийства.
Тот, кто не готовит,
Благословляет с кафедры ученой,
С алтарей церковных, со столбцов газет,
В училище, на улице, в семье
Убийства миллионами миллионов
Себе подобных братьев во Христе.
И тот, кто не благословляет, но молчит.
К души людской и к Богу не взывая,
Молчит преступно перед преступленьем,
Пред ним свершаемым миллионами людей, –
И он в крови, в крови запачкан братской.
Мы все в крови. Весь Мир теперь один
Союз братоубийства.
Что-то есть такое, во имя чье два года уж должны
Одно мы делать – убивать! Есть что-то,
Во имя чье наш долг сейчас один –
Рубить в куски людей, как мясо рубит повар,
Вонзать штыки и внутренности рвать,
Как рвет стервятник жертву...
Что-то есть такое,
Во имя чье мы все должны забыть, – забыть,
Что мы не дикари, что есть какой-то Бог,
Что жил Христос когда-то в этом мире....
Что-то есть такое,
Во имя чье сейчас все, все святое
Топтать должны в крови, в грязи мы!
Что-то есть во имя чье отречься от Христа,
От всей цивилизации, от Бога
И посылать детей уж резать горло
Другим – таким же детям – мы должны!..
…семьсот уж дней, как длится эта ночь,
Сплошная ночь – ночь крови, ночь позора,
Ночь преступления, объявшего весь мир!..